Главы: с 6 по 10.

 

6.

 

Третья смена заступила на вахту. Замечаний нет.

На командирской вахте остался я. Я и старпом несем командирскую вахту, сменяя друг друга. Ни на мгновение вахтенный командир не имеет права покинуть ЦП ПЛ.

Сажусь в командирское кресло – несчитанное количество вахтенных часов проведено в нем. Закрываю глаза, несколько минут покоя. Сейчас ночь, это сказывается на организме, он еще не отвык от смены дня и ночи.

Кресло командира – не только рабочее место в ЦП для командира ПЛ (вахтенного командира), но и для отдыха, когда сквозь невольную дремоту вслушиваешься в размеренный ритм движения лодки, воспринимаешь доклады по громкоговорящей связи, контролируешь действия вахтенного офицера и механика, рулевого на вертикальном и горизонтальных рулях, и в каждое мгновение должен быть начеку.

Профессия подводника в мирные дни совсем не мирная. Подводник постоянно должен быть готов к действию, быть начеку. В военное и мирное время ПЛ представляет собой совокупность предпосылок к боевым повреждениям, аварийным случаям, происшествиям и катастрофам с жертвами людей, а порой и гибелью самой ПЛ со всем экипажем.

Внутренняя обстановка на ПЛ неожиданна и изменчива; море непредсказуемо и коварно, оплошностей не прощает; внезапно создаются ситуации, когда недопустимо прозевать момент для принятия решения на выполнение единственно правильного действия и подать команду к его исполнению. Растеряться – гибели подобно! Принять неправильное решение – приводит к усугублению чрезвычайных обстоятельств. Но есть флотская истина: «лучше принять какое-то решение (может быть оно будет и не совсем правильным, но не будет противоположным правильному), чем не принять никакого». Не совсем правильное решение можно исправить в процессе его выполнения, когда появятся секунды для осмысления обстановки.

Я не имею ввиду, конечно, принятие командиром ПЛ такого «неправильного решения» в управлении лодкой, которое может усугубить обстановку и привести к катастрофе. Управление подводной лодкой на глубине, предотвращение аварийного дифферента и провала на глубину более предельной должно быть азбукой для командира ПЛ, старпома и командира БЧ-5. В их действиях  это должно быть наработанной до автоматизма формулой. Как говорилось выше, не должно быть такого момента, когда в ЦП отсутствует вахтенный командир. Вахтенный командир – руководитель действий вахтенного офицера, механика и рулевого. Своевременность и быстрота их слаженных действий – условие предотвращения аварии на ПЛ.

Несколько слов о разовом белье, которое является важным элементом в подводном бытие всех членов экипажа ПЛ.

Разовое белье и репсовые костюмы – униформа подводника при нахождении его в корпусе ПЛ. Разовое белье – из марлевой ткани, достаточно плотное, практичное, удобное, легкое. Загружено на ПЛ в количестве 8-10 комплектов на каждого члена экипажа, плюс аварийный запас. Смена разового белья в плавании – один раз в 10 суток. Но командир ПЛ имеет право продлить время носки одного комплекта разового белья с таким расчетом, чтобы загруженных комплектов хватило на весь срок плавания. Аварийный запас (используется в аварийных случаях) – неприкосновенен в обычных условиях плавания. Репсовые костюмы выдаются на три месяца. Они соответствуют этому сроку, если, конечно, их специально не рвать и не пачкать.  Разовое белье – расходный материал и после одноразовой носки употребляется на ветошь. Правда, теперь редко. В целях экономии с приходом из похода израсходованное белье сдается в стирку и используется в дальнейшем по второму разу. Может использоваться и по третьему, но в конце концов поступит на ветошь.

Что представляет собой РПКСН?

Прочный корпус – труба диаметром около 10 метров, в концевых отсеках сходящая на конус, разделенная прочными переборками с проходными люками на 10 отсеков. Каждый из отсеков – автономное помещение по жизнеобеспечению.

Отсеки имеют назначение по оружию и  главным механизмам, расположенным в них: 1 – торпедный, 2 – энергетический (в трюмной части расположена аккумуляторная батарея) и жилой – с каютами и кают-компанией офицерского состава; 3 – командный (ЦП – центральный пост, он же ГКП главный командный пункт по управлению ПЛ, оружием, системами и механизмами, с рубками радиосвязи и гидроакустики, с пультом управления ГЭУ – главной энергетической установкой); 4 и 5 – ракетные и жилые; 6 – энергетический (располагается дизель и воздуходувка для продувания балласта при всплытии); 7 – реакторный (необитаемый отсек); 8 и 9 – энергетические (турбинные установки, электрооборудование, проходят линии валов), а на проходной палубе 9 отсека располагаются – каюты, кают-компания личного состава, камбуз, медпункт, курилка, в трюме ДУК – устройство для выброса мусора за борт; 10 – вспомогательных механизмов. Каждый отсек разделен палубами на верхнее (проходное), среднее и нижнее (трюмное) помещение. Отсеки – звенья в едином прочном корпусе, объединенные общекорабельными системами, устройствами, механизмами, движителем и  внутренней связью.

Верхнее помещение 3 отсека – центральный пост, местонахождение командира ПЛ, старпома, командиров БЧ- 1,2, 5 и личного состава, расписанного по заведованиям. ЦП ПЛ – ГКП. Здесь расположены пульты управления ракетным и торпедным оружием, общекорабельными системами и механизмами, обеспечивающими движение, управление рулями, погружение и всплытие ПЛ, продувание главного балласта ВВД и воздуходувкой, подъем и опускание выдвижных устройств. Ход ПЛ задается телеграфами на пульт ГЭУ.

Через горловины в палубах 3 отсека до самого трюма опущены выдвижные устройства: радио- и радиолокационная антенны, штурманские выдвижные устройства для определения места ПЛ, антенна радиоразведки, устройство ПВП – подача воздуха к дизелю на перископной глубине. Перископ поднимается – опускается из боевой рубки, которая находится над 3 отсеком.

Боевая рубка - герметичная прочная сфера, приваренная сверху к прочному корпусу. В верхнюю и нижнюю части боевой рубки вварены верхний и нижний рубочные люки. По вертикальному трапу через них осуществляется выход на мостик – надстройку над боевой рубкой, при  нахождении подводной лодки в надводном положении или спуск с мостика в прочный корпус (боевую рубку) и далее в третий отсек. Мостик является легким корпусом, как и носовая и кормовая палубы над прочным корпусом, под которыми расположена наружная арматура, проходящая через прочный корпус к системам и механизмам, находящимся в отсеках лодки. Выход на мостик – как-будто взбираешься на третий этаж дома по пожарной лестнице. Выходные (входные) люки на верхнюю палубу вварены в прочный корпус над первым и девятым отсеками.

По продольной оси третьего отсека расположены выдвижные устройства; посредине ЦП стоит кресло командира ПЛ; рядом расположен стол (столик) вахтенного офицера с пультом внутрикорабельной громкоговорящей связи. На столике вахтенный пишет журнал ЦП – каждый день, день за днем, час за часом, минута в минуту в нем фиксируются все команды, доклады и события при плавании. Старпом с него будет писать (под моим контролем) «Журнал боевых действий» - отчетный документ за БС. Управление ПЛ по готовности №2 подводная осуществляет вахтенный офицер (в сменах – помощник командира ПЛ, командир БЧ-2 и командир БЧ-3) и вахтенный механик (командиры дивизионов 1, 2, 3 БЧ-5) под контролем вахтенного командира. По боевой тревоге лодкой управляет командир ПЛ, офицеры, мичманы, старшины и матросы занимают места на боевых постах согласно расписания по боевой тревоге.

По левому борту ЦП расположены пульты управления ракетным и торпедным комплексами. Пульт – управляющая специализированная счетно-вычислительная машина с экранами, отражающими действия оператора, и исполнительной сигнализацией, вспыхивающей при выполнении операций при подготовке и боевом применении ракетного и торпедного оружия.

В носовой части ЦП – пульт управления вертикальным рулем с автопилотом и горизонтальными рулями.

По правому борту – два пульта управления общекорабельными системами и устройствами: ВВД-400 (воздух высокого давления – 400кг/см.кв.), гидравликой, подъемом-опусканием выдвижных устройств, всплытием и погружением, дифферентовкой, заполнением и осушением цистерн и т.д.

Пульт управления ГЭУ – реакторами (два реактора) и двумя турбинными установками (расположенными побортно – правого и левого борта) находится на второй палубе 3 отсека в герметичной выгородке. Операторы двое одновременно, командиры ГДУ (групп дистанционного управления)  осуществляют побортно управление атомной и турбинной установками, способной обеспечить электроэнергией район большого города.

Управление сложной техникой АПЛ, поддержание ракетоносца в высокой боевой готовности к применению ракетного  (16 баллистических ракет с разделяющимися боевыми головками) и торпедного (20 торпед, из них 4 с атомным зарядом) оружия – смысл действий личного состава подводной лодки в плавании на боевой службе.

Иду в штурманскую рубку, которая выгорожена в кормовой части ЦП. Вскрываю конверт с боевым распоряжением: несколько страниц машинописного текста – указаний на действия на маршруте перехода и в районе патрулирования, генеральная карта с проложенными курсами, расчетной скоростью на отрезках пути, датами и временем прибытия в контрольные точки. Второй и третий экземпляры карты – в штабе СФ и главном штабе в Москве.

Нами, т.е. РПКСН с 16 ракетами с ядерными  боеголовками и несколькими торпедами с ядерными зарядами, управляет Москва. РПКСН ударная часть в планах войны.

Я, замполит, старпом читаем боевое распоряжение и расписываемся на последней странице. Знакомимся с генеральной картой похода. Штурман переносит все данные по плаванию на путевые карты. В уголке генеральной карты мы ставим свои подписи. Такова формальность ознакомления с боевым распоряжением. Мы расписались за то, что поняли приказ и с полным сознанием ответственности у нас «не дрогнет рука» и мы, не рассуждая,  выполним приказ на поражение противника ядерными ракетами и торпедами.

Теперь подводная лодка должна двигаться по указанному пути и стремиться совпасть с «невидимым зайчиком» на генеральной карте, чтобы Москва знала, что мы в назначенную дату и время находимся именно в той точке, которая нам определена. Это важно знать, чтобы в угрожаемый период с началом войны другими силами и средствами флота обеспечить нам условия для успешного пуска ракет.

И так – изо дня в день, из ночи в ночь. Хотя время под водой не разделяется на день и ночь. Время под водой – тягучая масса. Даты не отличаются друг от друга, они сменяются согласно календаря под чередование бодрствования и сна, со звонками на смену вахты и с ревунами боевой тревоги.

Боевая служба – это особый вид деятельности ракетного подводного крейсера стратегического назначения, ожидание и скрытность, когда присутствие его в мировом океане – неожиданность для «наглого империализма». Каждый наш ракетоносец на боевой службе – противостояние ракетоносцам с их стороны, ракеты которых нацелены на нас. Мы готовы нанести ракетно-ядерный удар по «капитализму». Наша задача – не позволить прервать «успешное построение коммунизма» в нашей стране. Мы «верим в наше правое дело, в наше ортодоксальное мировоззрение!

Какие же будут последствия после того, как мы ударим по ним, а они – по нам? Кто окажется победителем? И останутся ли на Земле свидетели ядерной войны?

 

7.

 

Мы уже под водой пятые сутки.

Вышла в эфир первая походная радиогазета (замполит – ведущий, редактор, комментатор в одном лице; развешены первые боевые листки по отсекам. Разворачивается партийно-политическая работа. Но пока мы стремимся больше к отдыху (конечно, между вахтами). Идет неделя вживания в  корабельный подводный распорядок дня. Неделя отдыха, если это можно назвать отдыхом, но подводники – народ привычный к этой обстановке. Надо дать возможность людям хотя бы отоспаться, приобрести равновесие в психике и поведении после месячной нервотрепки на берегу.

Общекорабельные мероприятия не проводим, занимаемся отработкой вахты: тщательный инструктаж на общем построении смены, проверка знаний по устройству отсеков, проверка умения пользоваться индивидуальными средствами защиты дыхания, и первые 10 минут после заступления вахты – проведение тренировок по отработке первичных мероприятий в отсеках по борьбе за живучесть. Повторяем азбучные истины и закрепляем их до автоматизма в действиях личного состава. На отдыхе, на вахте, в кают-компании, везде и всегда на плече у подводника сумка с «неразлучным» ПДУ (персональное дыхательное устройство).

За кормой осталось более 850 миль (примерно, 1600 км – расстояние от Мурманска до Сочи, многим хорошо известное). Вышли из Баренцева моря, вошли в Гренландское, следуем в северную его часть, где нарезан район для патрулирования.

Прошли противолодочный рубеж вероятного противника на меридиане острова Медвежий. По этому меридиану в восточной части Гренландского моря  на дне установлены гидрофоны стационарной гидроакустической системы, которые слушают шумы, а береговые станции классифицируют и распознают их, выделяя из общего шума полезный сигнал, принадлежащий подводным лодкам, надводным кораблям и судам. Эффективность слежения стационарной акустической системой за нашим флотом, выходящим в Атлантику, зависит от волнения моря, уровня шумности и режима движения кораблей, судов и подводных лодок.

Командиры боевых частей, служб и групп при обходах своих заведований обращают внимание личного состава на бдительное несение вахты, четкость и правильность докладов, своевременность записей в журналы эксплуатации приборов и систем (мелочей в подводной службе нет), что бодрит вахтенного, прививает чувство ответственности за порученное дело. Каждый вахтенный находится под контролем. Классическая централизация власти снизу доверху.  В подводной службе боевой успех – воля и действие всего экипажа; промах, потеря ответственности одним человеком может свести на нет усилия всех и даже поставить подводную лодку на грань гибели.

В отсеках развешаны лозунги: «Подводник! Первая неделя плавания – неделя четкого несения вахты, образцового выполнения распорядка дня, поддержания чистоты в отсеках и на боевых постах!» Но это не значит, что требования лозунга надо выполнять только в первую неделю плавания, это – задел на все длительное плавание!

22 часа. Аварийная тревога: «Запах гари!» - доклад вахтенного второго отсека.

Напряженное внимание. «Аварийная тревога! Запах гари во втором отсеке!» Это первая фактическая аварийная тревога за время нынешнего плавания.

«Второй доложите обстановку!» - запрашивает командир БЧ-5.

По аварийной тревоге во всех отсеках выполнены первичные мероприятия. В первом и третьем готовятся аварийные партии и ИСЗ.

«Во втором дыма нет. В щите питания прибора НОК-1 – эхоледомера – подгорели контакты на реостате. Щит обесточен».

«Отбой аварийной тревоги».

Вызываю командира БЧ-1 и командира 2 дивизиона – электриков: «Штурман! Разберитесь: кем, когда, зачем был включен НОК-1? Почему прибор был под питанием, хотя его использовать не предполагалось. Активные средства гидроакустики используются только по приказанию центрального поста. А к активным средствам излучения относятся: эхолоты, эхоледомеры, гидролокатор. Имейте ввиду,  ваши подчиненные не имеют права самочинно включать на излучение эхолоты и эхоледомеры. Выясните все обстоятельства по включению НОК-1. Доложите мне по готовности».

«Старпом! С командирами  боевых частей и служб сделать разбор этого случая и довести информацию до всего личного состава по трансляции. В каждом отсеке проверить: имеются ли приборы под напряжением, которые того не требуют».

Налицо была халатность со стороны кого-то из штурманской боевой части; слабый контроль со стороны штурмана за действиями личного состава БЧ-1.

Действия вахтенного второго отсека правильны и своевременны. Все начинается с малого, упустив момент – можно получить большую беду!

 

8.

 

Сеанс связи принимается три раза в сутки. Расписание сеансов связи составлено так, чтобы обеспечить подводной лодке максимально возможные условия скрытности и уверенного приема информации.

Скрытность и внезапность – первейшие факторы успешного пуска ракет. Если подводная лодка будет обнаружена в результате ее действий (например, при всплытии под перископ на сеанс связи), то противник приложит все усилия для слежения за ней и уничтожит ее с началом войны, чтоб не допустить пуск ракет и применение торпед.

Скрытность ПЛ зависит от многих факторов. Взять, например, всплытие на сеанс связи в ночное время. Волнение моря, низкая облачность, туман, снежные заряды, наличие льдин в районе затрудняют противнику обнаружение выдвижных устройств подводной лодки. Первостепенным опасным «супостатом» для лодки является самолет. Плавание на перископной глубине, минимальное количество поднятых выдвижных устройств, обнаружение приближающегося противника (самолета - на разведантенну «Завеса») раньше, чем он нас, дают подводной лодке - «потаенному судну», преимущество в ведении боевых действий, благодаря сохранению скрытности – своему основному тактическому качеству.

Всплытие под перископ – не только сложное маневрирование, но и рискованное мероприятие для ПЛ, как для самолета – взлет и посадка. После прослушивания гидроакустического горизонта всплываем  с глубины 60 метров (безопасная глубина для плавания ПЛ) до поверхности моря «вслепую» под рубку без подъема перископа, чтоб случайная льдина не ударила, не разбила, не загнула перископ, в единственном числе находящийся на ПЛ. Уже после выхода верхней части рубки (от 0,5 до 1 метра) над водой поднимаю перископ. Маневрирование при всплытии занимает считанные минуты, но, сколько нервного напряжения затрачивается на это у командира ПЛ –  не измерено. Волосы шевелятся на голове, когда думаешь, какой сюрприз может ожидать ПЛ при всплытии.

При нахождении на перископной глубине подводная лодка делается несколько тяжелее (принимается в балластную цистерну расчетное количество воды), чтобы ее не выкинуло на поверхность океанской волной. Погружение ПЛ в этом случае будет более уверенное и быстрое. С приходом в подводное положение отрицательный балласт откачивается до нулевой плавучести.

В условиях скрытности необходим уверенный прием сеанса связи. Со всплытием ПЛ и подъемом радиоантенны, которая должна обсохнуть (замеряется сопротивление изоляции), радисты сразу же прослушивают частоты и выбирают ту, которая лучше проходит в атмосфере, что обеспечивает надежность в приеме сеанса связи. Прохождение частот в районе плавания зависит от помех в атмосфере. Уверенность в приеме информации необходима, т.к. с началом сеанса связи идет персональный сигнал на разблокировку ракетного оружия (при фактическом пуске ракет). Сигнал поступает из Москвы. Первым может поступить персональное РДО для перевода ПЛ на другой режим связи, более частый или непрерывный режим связи, когда подводная лодка в угрожаемый период с началом войны находится в постоянной готовности для получения сигнала на пуск ракет.

Если никакого сигнала не поступило, о чем сразу же докладывает Командир БЧ-4 в ЦП (кроме того, не вспыхивает сигнализация на приборе разблокировки ракетного комплекса), то радисты дальше принимают информацию сеанса связи: разведсводку, метеообстановку, политинформацию (краткий обзор событий в стране и за рубежом), составляемую в политуправлении ВМФ, а ракетный комплекс приводится в исходное положение.

Лучшим устройством для приема сеанса связи на подводных лодках считается «Параван». «Параван» - маленький «самолет-антенна» (водный планер). На ПЛ их два, хранятся в ангарах в надстройке за ракетной палубой. Для приема сеанса связи выпускается только один в подводном положении и буксируется на глубине до 60 метров при 6 узлах. При буксировке «Параван» всплывает на глубину 2-3 метра от поверхности моря. Лучшего и желать нельзя: обеспечивается скрытность ПЛ при уверенном приеме информации сеанса связи. Плавать с выпущенным «Параваном» подводная лодка может сколько угодно времени. Преимуществом является и то, что ПЛ находится на глубине старта ракет. Но «Параван» в буксировке не надежен: обрывается буксирный кабель-трос (при возможном ударе о льдину или при рывках на волнении); часто затекают разъемы присоединения кабеля-троса к «Паравану». Тогда, ау! Дальнейший прием сеансов связи возможен только на выдвижную антенну или на рамочную, встроенную в надстройку – мостик над боевой рубкой. Плавание ПЛ в этом случае осуществляется на перископной глубине.

Так случилось и с нами. На третьи сутки оба «Паравана» затекли через разъемы кабеля. Пришлось их исключить из боевого использования. Тактические возможности РПКСН сузились.

Пока выясняли неисправность «Параванов», я убедился, что командир БЧ-4 со своими подчиненными не качественно подготовил материальную часть к походу. Опыт и выучка личного состава боевой части связи оказались не на высоте, в чем я убеждался до этого, но не придавал должного значения. Надеялся, что со временем опыт и умение придут. Но самым страшным в этом было то, что в БЧ связи царило настроение благодушества и беспечности. Связь была неустойчивой, сеансы не шли. Но командир БЧ-4 был «одно спокойствие», такое состояние дел со связью не вызывало у него озабоченности. Всплывать под перископ на прием информации приходилось через каждые полтора-два часа по расписанию сеансов связи, до тех пор, пока я не убеждался, что информация с берега принята полностью. Теоретическая подготовка у радистов имелась, но совместить практику и теорию в походе они не могли.

Дергание личного состава по боевой тревоге на всплытия создавало у него нервозность, не было полноценного отдыха между вахтами. Люди не высыпались, были вялыми, бдительность их по сигналу боевой тревоги притуплялась – уже не разбегались по боевым постам, а нехотя поднимались с коек и, нога за ногу, плелись в отсеки  на боевые посты, где, случалось, дремали. Всякие мероприятия прерывались, и не было целостности в их проведении.

Мне и замполиту пришлось решительно и резко положить конец беспечности и благодушеству в боевой части четыре.

Деятельность радистов в походе определяло: анализ результатов при приеме информации в сеансы связи; оценка возможностей наличных технических средств для приема сеансов связи; расстановка личного состава боевой части связи с учетом подготовленности каждого для успешного решения поставленной задачи. Но все это командир БЧ-4 пустил на «самотек».

И, конечно, воспитательная работа – моя и замполита, с командиром БЧ-4 и его подчиненными по «выколачиванию» благодушества сыграли немаловажную роль. Повозится с ними пришлось основательно, пока не получили положительного результата в их деятельности: уверенного и качественного приема информации в сеансы связи на протяжении всего похода во всех районах океана, где находилась подводная лодка.

Надо было прямо признать, что на берегу подготовка боевой части связи к боевой службе была мной упущена, а флагманские специалисты штабов делали больше упор на бумажки, чем на проверку подготовленности личного состава к практической деятельности.

Состояние дел в БЧ-4 нашло отражение в партийно-политической и комсомольской работе.

Командирам боевых частей и служб с началом похода был дан предметный урок, что несение боевой службы подводной лодкой – это не плавание в полигонах боевой подготовки в Баренцевом море, вблизи военно-морской базы с флагманским специалистом, а самостоятельное поддержание боевой готовности подводного ракетоносца в мировом океане – способность его в любых условиях обстановки начать военные действия и выполнить боевую задачу.

Раз в трое суток штурман определял место ПЛ. В мирное время способов определения места ПЛ несколько: по радиомаякам; по иностранной системе типа «Лоран»; звездам, солнцу, планетам (если есть их видимость на небосклоне); по спутникам. В военное время – неизвестно, какие способы определения места ПЛ будут приемлемы и возможны. При определении места ПЛ в океане важна точность в  расчетах  и быстрота действий штурмана. Обычно, определение места ПЛ совмещается с сеансом связи.

Штурманский комплекс курсоуказания и пройденного пути обеспечивает плавание ПЛ во всех широтах и учитывает возникшие погрешности при плавании в водной среде. Хранение места с точностью до 300 метров возможно в течение 3-х суток. От точного места ПЛ зависит расчетная дальность и точность полета ракет к целям. И, безусловно, безопасность плавания в навигационном отношении, учитывая глубины и рельеф дна океана.

 

9.

 

Всплытие на сеанс связи, получение сигнала из Москвы на разблокировку ракетного комплекса, определение  места ПЛ штурманом – прелюдия к ракетной атаке.

Перед всплытием на сеанс связи на ПЛ объявляется боевая тревога (предусмотрено правилами по организации подводной службы). Значение боевой тревоги: во-первых, обеспечить безопасность при всплытии ПЛ на перископную глубину (о чем уже говорилось); во-вторых, производится предстартовая подготовка ракет до момента разблокировки ракетного комплекса (по сигналу из Москвы) и до автоматического сигнала по заполнению ракетных шахт с ракетами забортной водой с открытием крышек шахт.

И так на каждый сигнал связи подводная лодка всплывает, готовя ракеты к пуску. С получением сигнала разблокировки ПЛ уйдет на глубину 50 метров и из «обоймы» ракетоносца начнут одна за другой с интервалом в считанные секунды стартовать ракеты, нацеленные на противника. В полете ракеты сбрасывают отработавшие 1-ую и 2-ую ступени двигателя. Головная часть, в которую вмонтирована навигационная система и ЭВМ, скорректирует свой полет к цели по «звезде», разделится на несколько ядерных зарядов и поразит цель.

Не правда ли, как все умно и совершенно устроил человек-изобретатель! Нет спасения от смертоносного оружия! Но есть о чем подумать?

С одной стороны, воинский долг – «защищать Родину», присяга и приказ, в выполнении которого я не должен сомневаться (на боевом распоряжении я безоговорочно поставил свою подпись); с другой стороны... «конкретная ситуация»: под ядерный взрыв помимо военных объектов, на которые нацелены ракеты, попадут сотни, тысячи невинных людей, и что тогда стоит за словами – человечество, цивилизация, жизнь, Земля!

Рядом с причинами войны – военным потенциалом (прибылями ВПК – военно-промышленного комплекса) и его вдохновителями (маразмическими поджигателями) по политическому, религиозному, национальному и социальному противостоянию, - стоят жертвы – обыкновенные люди, жители планеты Земля (пока единственной для всего живого), которые против войны (прописная истина), всякого противостояния между народами и странами, и хотят они лишь чистого неба с достатком хлеба и радости!

Зачем же ядерный смерч, голая выжженная земля и трупы, трупы, трупы? Много! Все! Ядерное оружие - оружие массового уничтожения. Если не сразу сразит ударная волна и огненный смерч, то через некоторое время все живое достанет радиация. Картина ядерной катастрофы в истории человечества представлена наглядно в фактах атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, во взрыве реактора в Чернобыле, да еще почти ежедневно СМИ с цинизмом и «упоительным наслаждением» демонстрирует в научно-фантастических триллерах,  распечатывают в изданиях,  ужасы ядерной войны. Ни одна фантазия не сравнится с ужасом действительности!

Человек, «Помни войну!»

«Окончен сеанс связи, получена политинформация», - доложили из рубки радистов.

«Опустить выдвижные устройства».

«Боцман! Погружаться на глубину 120 метров. Курс... градусов. Обе турбины – самый малый вперед».

Выбор глубины плавания определяется из гидрологических условий. Производится замер гидрологических параметров в районе плавания (или выбирается из Атласа на район моря). По гидрологическому разрезу (вертикальный разрез толщи океана от поверхности до максимальной глубины погружения ПЛ) определяется дальность распространения звуковых волн от шумящего объекта. На этом основании выбирается глубина погружения подводной лодки, чтобы звуковые кругообразные лучи, расходящиеся от ПЛ в водной среде, в меньшей степени демаскировали ее. С гидрологией можно познакомиться в специальной литературе.

При  изотермии (гидрологический тип №1), когда звук распространяется равномерно по всей глубине моря, оптимальной глубиной погружения ПЛ считается глубина близкая к рабочей. Учитывая факторы скрытности, оптимальной глубиной погружения ПЛ в районе Гренландского моря в осенне-зимний период является глубина 120-150 метров.

«Боевая готовность №2 подводная. Первой смене заступить на вахту».

Идет заступление смены на вахту. Доклады поступают в ЦП. Свободным сменам – отдыхать.

Сегодня замполит запланировал просмотр кинофильма. Загрузили 12 коробок с кинофильмами, отечественными, главным образом, легкого комедийного жанра, которые неоднократно все видели и снова будут смотреть. Такая уж бедная фильмотека на флотилии, новые фильмы поступают редко. Просмотр кинофильма по сменам происходит в кормовой кают-компании личного состава, но приходят на сеанс всего несколько человек, другие, вероятно, отдыхают или занимаются делами по своему вкусу.

Я прохожу к штурману. Он определил место ПЛ по спутникам, провел анализ и вычислил вероятную точность.

«Утверждаю! Широта... Долгота... Дата. Время. Командир (подпись)!» - пишу я карандашом на карте рядом с обозначенным местом ПЛ. Навигационная карта в таком виде должна «доплыть» до базы, как отчетный документ за поход.

«Записать в вахтенный журнал утвержденное место ПЛ». Вахтенный, заполняющий журнал ЦП, записывает: дату, время, широту, долготу.

В центральный пост ко мне попросились двое офицеров: командиры электро-вычислительных групп. Один высокий и шатен, другой поменьше, белобрысый.

«Товарищ командир! Разрешите обратиться? Мы списали с перфоленты координаты падения боеголовок ракет!?» Это делать не положено, хотя об этом и не говорится нигде, т.к. разработчик не предполагал, что кому-то это взбредет в голову. А если не запрещено, значит разрешено!

Берем у штурмана атлас. Координаты совпадают с Нью-Йорком, боеголовки разлетятся по его районам; с Норфолком, боеголовки ударят в причалы и портовые сооружения. Дальше координаты не списывали. Но все 16 ракет найдут свои цели!

«Посмотрели?.. Не упражняйтесь в своей любознательности, это наводит на дурные мысли, пойдите, посмотрите кинофильм!» - говорю я склоненным над атласом головам.

На командирской вахте остался старпом. Ухожу во 2 отсек в каюту. Валюсь на койку – необходимо расслабится от постоянного напряжения. Над головой гудит раструб вентилятора, но гула я не замечаю. Вентилятор  гонит в каюту холодный воздух. Натягиваю на себя канадку. Сознание проваливается в пустоту.

 

10.

 

Сон на ПЛ не освежает, вялость, голова тяжелая, еще долгое время организм находится в дремотном состоянии. Чтобы почувствовать себя работоспособным, необходимо помахать руками, сделать несколько наклонов, что-то вроде физзарядки, перелезть в первый отсек и побегать на «дорожке». На ПЛ имеется несколько физкультурных снарядов в разных отсеках и подводники с большим удовольствием занимаются на них.

Плеснул несколько пригоршней воды в лицо. Из раструба вентилятора рвется холодная струя воздуха, подставляю под нее лицо, но ненадолго, можно застудить, и тогда обеспечен миозит, скует мышцы, вместо улыбки – гримаса, не повернуть голову – больно. Такое часто случается у подводников. Такое было и со мной.

Когда я был в должности помощника командира в одном из дальних походов миозит сковал правую сторону груди (вероятно, надуло под вентилятором, даже не заметил). Доктор – заскучавший лодочный эскулап, обрадовался представившейся практике, заморозил мне грудь, как футболисту во время матча. Но когда холодная анестезия прошла, я самостоятельно не мог встать с койки. Двое моряков поднимали меня, кантовали в горизонтальное положение и просовывали в межотсечный люк в третий отсек, затем, подпихивая снизу, помогали подняться в боевую рубку, и я там, повиснув на перископе (в сеанс связи), с трудом его вращал, осматривая горизонт. Миозит – частая простуда подводников: можешь стоять прямо без движения, но повернуться, согнуться – не в твоей власти.

Раструб вентилятора отвернул к переборке. Теперь как-будто посвежело. Из центрального поста никаких докладов не поступало, значит обстановка нормальная. Никаких докладов – это уже хорошо. В каюте можно почитать книгу или  «покидать» гантели, посидеть просто так и подумать о жизни, но надолго в ней не задерживаюсь. Каюта – в основном, для отдыха на койке, а в ЦП нахожусь, практически, все время.

В ЦП (в кресле) занимаюсь только служебными делами: проверяю прокладку у штурмана; прочитываю «Журнал боевых действий», написанный старпомом за сутки; далее, старпом представляет суточный план и план-график боевой подготовки на поход; командир БЧ-5 – план комплексной тренировки ГКП – пульт ГЭУ по борьбе с нарастающим дифферентом и изменением режима движения ПЛ;  замполит – план политико-воспитательной работы на весь период плавания; набрасываю тезисы доклада на комсомольское собрание: «Комсомолец! Бдительное несение вахты – залог успешного решения задач БС!» (Надо перед комсомольцами говорить так, чтобы они тебя слушали, затронуть их внимание фактами, которые они бы запомнили и обсуждали между собой); утверждаю личные планы командиров БЧ и служб и т.д., но в процессе всего этого я нисколько не теряю бдительности в контроле за действиями вахтенного офицера и механика, наблюдаю за соблюдением режима движения и управляемости ПЛ, слушаю по громкоговорящей связи доклады из отсеков об осмотрах и замечаниях.

Доклад из центрального поста от командира БЧ-5: «Товарищ командир! По плану вывод из действия правого борта ГЭУ».

Иду в центральный пост. Посидеть в каюте не удалось. Старпом отправляется в обход по кораблю.

«1-му дивизиону БЧ-5 – готовность №1. По местам стоять к выводу из действия ГЭУ правого борта!»

Так предписано в боевом распоряжении для БЧ-5. На переходе ПЛ в район патрулирования в целях экономии моторесурса (ядерного топлива) держать в работе один реактор, обеспечивающий пар на турбины обеих бортов. Внимание операторов по управлению одним бортом должно удвоится. Такой режим использования ГЭУ в дальнем походе – проверка БЧ-5 на зрелость. Командир БЧ-5 в эти дни проявил себя умелым руководителем и жестким организатором. С приходом в район патрулирования снова ввести в действие выведенный на время реактор и дальше выполнять задачу боевой службы в полной боеготовности. Надо заметить, что такой вариант использования ГЭУ  возможен только в мирном море, но не в боевой обстановке (не в угрожаемый период перед началом войны),  и, я бы сказал, вообще, такой эксперимент не годится для РПКСН. Экономия моторесурса одного реактора (при работе другого  реактора на обе турбины) может грозить ПЛ срывом выполнения задачи боевой службы, если по какой-то причине (не исключается и человеческий фактор)  на работающей части ГЭУ случится аварийная ситуация (сброс защиты реактора работающего борта). Подводная лодка будет вынуждена произвести аварийное всплытие. ПЛ останется без ГЭУ и будет иметь лишь аварийный запас электроэнергии от аккумуляторной батареи или дизеля в надводном положении для обеспечения живучести и минимально возможного хода (не более 5 узлов). Плавание под водой, всплытие и погружение без ГЭУ не предусмотрено, да и не возможно. А пуск ракет? РПКСН не выполнит свою основную задачу – нанесение удара по противнику баллистическими ракетами! А потеря скрытности РПКСН? Это равносильно  уничтожению РПКСН противником!

Прошла неделя подводного плавания. Люди уже отоспались, Свободные от вахты бодрствуют, некоторые бродят по кораблю – навещают товарищей в других отсеках. Собираются очереди около курилки. Спокойное подводное плавание расслабляет людей.

     Слабое звено в соблюдении подводной дисциплины молодые мичмана. Они пришли на флот из школы младших специалистов, минуя срочную службу, мичманами-ветеранами еще не стали, не имеют опыта подводной службы, но иные уже «корчат из себя мореманов». У них есть одно положительное качество, которое дала им школа, это то, что они стали специалистами и имеют знания по обслуживанию техники на боевых постах.   Чаще всего создаются конфликтные ситуации в их взаимоотношениях с матросами и старшинами срочной службы, а иногда между собой.

Молодым мичманам присущи черты современной молодежи. Наглость и эгоизм являются отличительной их чертой. Скромность считают глупостью, а грубость – силой характера. Напористость, агрессивность, бесцеремонность – присущи многим молодым людям.

Молодой мичман – старшина команды торпедистов, с приходом на корабль не смог установить нормальные служебные и дружеские отношения с подчиненными матросами – торпедистами, которые ему были одногодки. Да где ему было научиться этому? С его стороны постоянно слышались угрозы в их адрес, вплоть до предполагаемого рукоприкладства, но они ему могли ответить тем же. Вчера, находясь на вахте, он начал какие-то работы в отсеке со стуками молотка. Моментально пошли помехи на гидроакустическую антенну и гидроакустики ничего не могли понять. При выговоре ему о его неправильных действиях, нарушении скрытности подводной лодки, производства работ в отсеке без разрешения ЦП, повел себя с командиром БЧ-3 вызывающе, своей вины не признавал, упрямо стоял на своем. Что редко бывает в море, вынудил командира БЧ-3 объявить ему взыскание. Вызвал у подчиненных торпедистов срочной службы усмешки – так тебе и надо.

Двое молодых мичманов БЧ-5 во время несения вахты, оставив за себя в отсеках матросов, сбежали в курилку. Факт нетерпимый и потребовал применение серьезных воспитательных мер к этим молодым мичманам. С мичманами подготовили и провели собрание по конкретному вопросу: «Мичман – воспитатель подчиненных!» Разговор с мичманами назрел, и упустить момент было нельзя. Хлопоты по проведению собрания больше всего занимали замполита и старпома, индивидуальная воспитательная работа с мичманами проводилась их прямыми начальниками.

Организация использования курилки все больше и больше начала вызывать нареканий со стороны врача, начальника химической службы и командира 9-го отсека. Галдеж курильщиков в очереди мешал личному составу отдыхать в  рядом расположенных каютах.  Изменение состава воздуха (о чем еще будет написано) и запах табачного дыма дурно влияли на самочувствие подводников, если учесть, что в отсеке находился и камбуз со своими запахами, которые не могли полностью поглотить фильтры:  некоторых мутило, у других появились головные боли.

Старпому пришлось заняться организацией использования курилки. Было значительно сокращено время работы курилки, определили время помывки и просушки ее, что значительно убило никотинный запах. Инструкции,  утвержденные мной, были вывешены около курилки и зачитаны по трансляции. В инструкции была закреплена персональная ответственность за организацию режима использования курилки за старшиной химической службы. Затем последовало строгое взыскание с тех, кто пытался нарушить установленный порядок.  

Подводный ракетоносец следовал по маршруту на глубине 80 метров. И вдруг, несмотря на перекладку горизонтальных рулей на погружение, начал терять глубину и всплывать. Увеличением хода удержали ПЛ на глубине 40 метров. По всей вероятности, попали в слой воды с большей плотностью (соленостью). Поддифферентовали ПЛ и погрузились на 200 метров, под килем около 3000 метров.

Потеря глубины была замечена в пяти отсеках. Остальные молчали. Вахтенному инженер-механику пришлось прилагать усилия по повышению бдительности вахтенных в отсеках, которые не доложили об изменении глубины погружения подводной лодкой

Случались всякие мелкие недочеты в организации подводного плавания, которые требовали внимания со стороны командования ПЛ. Результате воспитательных мероприятий и воспитательные меры, применяемые к нарушителям, отражались в радиогазете, которая создавалась при непосредственной заботе замполита. Гласность и своевременное реагирование на неорганизованность и просчеты в нашей подводной организации играли основную роль в исключении их в дальнейшем плавании.

 

Окончен недельный отдых. Надо занять личный состав мероприятиями. Утвержден мной план-график мероприятий по боевой и политической подготовке на поход. На его основании старпом накануне вечером представляет суточный план на следующий день. Святое правило на службе, помимо вахты и необходимого отдыха личный состав должен быть занят мероприятиями и работами. В этом случае меньше дурных мыслей лезет в головы.

Завтра по плану первые политзанятия по сменам: «Военно-политическая обстановка на Северо-атлантическом ТВД. Условия выполнения задачи боевой службы РПКСН». Каждый член экипажа должен понимать – зачем РПКСН находится в море на боевой службе?

В 3 отсеке на проходной палубе вывешен экран социалистического соревнования. Он отражает соревнование вахтенных смен, боевых частей и служб, отсеков. Определен состав комиссии во главе со старпомом по подведению итогов соревнования; разработано положение по оценке результатов в баллах; подведение итогов осуществляется за неделю. Главенствующую роль в организации социалистического соревнования играет замполит. Он держит свою руку, образно выражаясь, на пульсе динамики соревнования.

Много споров вызывал экран социалистического соревнования в дни подведения итогов. И, конечно, можно прямо сказать, что соревнование снимало напряжение и принудительность с мероприятий по боевой подготовке, когда личный состав стремился подтянуться, достигнуть больших успехов в боевой и политической подготовке, занятиях по специальности, в тренировках, в содержании материальной части, боевых постов и отсеков.

Сутки подводного плавания наполнялись интересом подводников к бдительному несению вахты. Викторина по борьбе за живучесть носила более педагогический смысл, чем развлекательный. Дух состязательности среди личного состава царил повсеместно. Никто не таился и не скрывал своих успехов, с гордостью первооткрывателей делились своими методами и приемами в учебе и тренировках, ошибки приобретали общеизвестность. В этом, пожалуй, была основа социалистического соревнования. Гласность соревнования не оставила равнодушным никого.

Предстояло партийное собрание: «Задачи коммунистов в повышении воинского мастерства, четкости несения вахты, как основе безаварийного плавания». Хотя, в основном, воспитательный процесс был направлен на молодых мичманов и личный состав срочной службы, но и офицеры требовали не меньшего внимания со стороны командования ПЛ. Партия это понимала. Надо поставить ей в заслугу, что в те времена, когда она была «у руля», вопрос военно-политической подготовки и воспитания рядовых членов партии с высокими моральными качествами стоял на должной высоте. Хотя это не всегда было на деле, лицемерие и очковтирательство самой же партией внедрялось в жизнь. Рядовые члены партии не были искушены в нравственных играх высокопоставленных партократов и делали свое партийное дело с убежденностью. Коммунисты являлись стержнем любого флотского коллектива, каждого экипажа, и ими решались порой казавшиеся неразрешимыми многие жизненные вопросы. Опора командира РПКСН – партийная организация.

В этом я, конечно, ничего нового не сказал. Но этого я не мог обойти в своих записях. «Это наша жизнь, это то, что мы делали сами!»