Глава:

АВАРИЯ.

Уж был сентябрь на дворе. На севере сентябрь, как и по всей России, месяц мокрый, пасмурный, ветреный. Н это пора , когда на склонах сопок гроздьями краснеет брусника, а грибы – красноголовики или иначе их называют подосиновиками, красными – на самых вершинах сопок на проплешинах стоят рядами. Между сопок в осиннике или мелком кривом березняке по берегам многочисленных ручьев, речек и озерков под осокой среди ягодных кустов черники и голубики , напившиеся дождя, прячутся волнушки, грузди и свинушки. Волнушки и грузди хороши для соления, а свинушки никто не берет, сшибают ногами. Существует мнение, что свинушки тянут в себя из земли вредные для здоровья людей тяжелые металлы и радиацию. Говорят, проверено при анализе и люди их в пищу не употребляют. Мокрый сентябрь на севере в Мурманской области – последний месяц грибной охоты и сбора ягод, короток. Не успеешь оглянуться, уже пришел октябрь с белыми мухами. За ними повалил мокрый снег, ветер с Арктики надул мороз, закружила метель, дороги превратились в гололед. Дальше-больше, северная земля накинула снежное покрывало на каменные лбы сопок, которое уж не растает ни при каких оттепелях, периодически налетающих на Кольскую землю с запада от Гольфстрима. Море, незамерзающее всю зиму, волной норовит слизнуть с береговых валунов снежные шапки. Острые камни береговой линии, вылезшие из глубины  и осклизшие от черной тины и ила, скалятся на снежный белый берег.

Семьи подводников уже слетелись к своим северным гнездам с началом школьного сезона. Запаздывали семьи с дошколятами. Работы для мам нет, детских садов тоже, зачем спешить на север, вся зима впереди. Приехавшие семьи встретили своих мужей и отцов, возвратившихся из дальнего плавания, кучей летних житейских новостей и приветов от родственников.  Подводникам тоже было что рассказать своим любимым о походах в южную Атлантику и ледовую Арктику.

 АПЛ встала у шестого причала на свое штатное место. После вручения наград и встречи с родными, обстановка на будущее нисколько не прояснилась. Что будет дальше? Будет ли передача «железа» второму экипажу? Может опять придется идти в море? Ходили слухи, что вот-вот начнется ежегодное осеннее флотское учение. Но это пока только слухи. Начальство молчало. А слухи, что слухи, то ли будет , то ли нет? Не меньше волновал подводников обещанный отпуск. Когда отпустят? Теперь, уже ясно, что отпуск дадут под зиму. Хотя бы под зиму, но все же отпуск! Зимой не будет напряжения с билетами на самолет, хотя перед всякими праздниками и после них за билетами у касс аэрофлота творится столпотворение. А что будет после отпуска? Этот вопрос волновал больше тех, кто предполагал изменения в своей дальнейшей службе. Ой, еще как далеко! Не стоит загадывать! Сначала надо отпуск отгулять, а потом видно будет, так думал каждый подводник!

Утром ежедневное построение на пирсе, потом проворачивание оружия и технических средств... По понедельникам – обязательная марксистско-ленинская учеба офицеров и политзанятия с мичманами и личным составом срочной службы. После обеда – на лодке проворачивание оружия и технических средств. На этом конец рабочего дня. По вторникам и пятницам специальная подготовка по боевым частям и службам. По средам и четвергам – тренировки и учения  в учебном центре. Так что, старпом в суточном плане ничего общекорабельного не планировал. Все остальное дневное время во все дни отдавалось на усмотрение командиров БЧ и служб. А те планировали:  самое удобное – уход за материальной частью. Много времени занимала текучка – от нее никуда не деться. В суточное дежурство  и на вахту – тоже составная часть военной службы, каждый вечер заступала почти треть личного состава экипажа. Офицеры еще продолжали составлять отчеты за поход. По боевым частям и службам командиры согласовывали с флагманскими специалистами сроки и пункты ведомостей на планово-предупредительный осмотр и ремонт оружия и технических средств. Командир АПЛ утвердил ведомости ППО и ППР у исполняющего обязанности комдива – начальника штаба дивизии, вместо уже ушедшего к новому месту службы на повышение Льва Веревкина.  Командир БЧ-5 представил ведомости начальству береговой ремонтной службы. Они, вроде бы, взялись за дело, но на лодке работы проходили «ни шатко, ни валко». Никто никуда не спешил. Все расслабились по всем статьям.

После двухнедельного ППО и ППР, бестрепетной стоянки АПЛ у пирса поступила команда о подготовки лодки к передаче второму экипажу. Командование первого и второго экипажей предполагало, что рано или поздно такая команда поступит, но все равно, она застала всех врасплох.

Старпом Жаров срочно подготовил план передачи лодки в недельный срок. Командиры боевых частей и служб подбивали «бабки» в своих подразделениях: готовили материальную часть и документацию к передаче. Помощник с мичманом-интендантом снимали остатки продовольствия и готовили провизионки и камбуз к проверке.

На втором экипаже начался еще больший ажиотаж, чем на первом. Экипаж, давно не плававший и не имевший соприкосновения с «железом», был разукомплектован, хотя числился перволинейным и состоял в резерве боевого ядра флота. В экипаж возвращали всех тех, кто куда-то был откомандирован, приписывали личный состав с других экипажей на вакантные должности,  но с первого экипажа никого не брали.  Какими специалистами-подводниками были пришедшие во второй экипаж – никто не знал и не проверял. Помимо организационно-штатной работы на втором экипаже проводились мероприятия по боевой подготовке на лодке и в учебном центре: боевые учения КБР и учения по борьбе за живучесть корабля, чтобы на первых порах создать боевую организацию и более-менее сплоченный коллектив.

В десятых числах октября в вахтенный журнал центрального поста лодки командиры экипажей – капитан 1 ранга Арсентьев и капитан ! ранга Алексеев записали: «Первый экипаж сдал РПКСН второму экипажу ... октября ...года. Командир АПЛ капитан 1 ранга Алексеев А.А. вступил в командование РПКСН». Каждый из командиров поставил свою подпись. Дежурный и вахта по лодке второго экипажа сменила дежурного и вахту первого экипажа, которая тут же убыла на санпропускник и в казарму.

Командиры экипажей донесли рапортами ИО комдива о приеме-передаче АПЛ. Отдельными актами в присутствии представителей с техпозиций оформили прием-передачу ядерного оружия – ракет и торпед. По дивизии издали приказ о вступлении второго экипажа в управление лодкой. Но в приказе существовал пункт, в котором говорилось: «Для обеспечения плавания РПКСН со вторым экипажем на контрольный выход прикомандировать с первого экипажа специалистов-подводников (далее следовал список): командир первого экипажа – капитан 1 ранга Арсентьев, помощник командира – капитан 3 ранга Беленький, командир БЧ-5, командир БЧ-2, командир ГДУ, старшина команды рулевых-сигнальщиков и т.д., всего 40 человек».

В каком качестве специалисты-подводники первого экипажа должны были выходить в море со вторым экипажем? Наставниками, дублерами? АПЛ выходила в море с полутораштатным экипажем и плюс флагманские специалисты со штаба. Такое перенасыщение специалистами не оздоровляло обстановку на АПЛ. Подводники с первого экипажа, которые должны были стоять за спинами у специалистов второго экипажа, не всегда добросовестно выполняли возложенные на них функции (они считали, что они все свое уже сделали) и с книжечками отлеживались в каютах. Таким прикомандированием вышестоящее командование подстраховывало свои безответственные действия в передаче АПЛ неподготовленному для плавания экипажу. Оно формально выполнило пункт годового плана в передаче АПЛ от одного экипажа другому.

Пока не забыл, надо отметить, что помощник командира Беленький к моменту передачи АПЛ второму экипажу получил на погоны одну большую звезду вместо россыпи маленьких – стал капитаном 3 ранга. Он числился кандидатом на учебу на офицерские курсы в Ленинград, после чего будет назначен старпомом на лодку.

Началась боевая деятельность РПКСН под командованием капитана 1 ранга Алексеева. Капитан 1 ранга Арсентьев – на лодке лицо неофициальное, всего лишь прикомандированное и ни к каким самостоятельным действиям не допущенное. Вроде советник, вроде пассажир, но ни за что не несущий ответственность. С точки зрения официальной, прикомандированные с первого экипажа по своим обязанностям (которые не были в приказе обозначены) ни в какие рамки уставов и инструкций не вписывались (если были такие). Командир корабля – единоначальник, каким бы он не обладал умением и опытом, и только его действия в управлении АПЛ правомочны и вмешиваться в его решения никто не имеет права, даже старший, если он официально не вступил в командование кораблем. Как видим, командир Алексеев стал капитаном 1 ранга, хотя ни разу до этого самостоятельно не плававший.

Две трети первого экипажа осело в казарме. Организованный заезд офицеров и мичманов с семьями в подмосковный санаторий «Горки» не получился. Свободных офицеров и мичманов отпустили в отпуск по личному плану. Скомплектовали команду из молодых холостых мичманов и личного состава срочной службы для поездки в Кольский дом отдыха на 20 суток во главе с замполитом Антоновым. Старпом Жаров в казарме с остатками экипажа дожидался возвращения из плавания прикомандированных ко второму экипажу.

 

***

 

Утром до побудки личного состава по флоту объявили учебно-боевую тревогу. Началось осеннее флотское учение. Корабли североморской эскадры уже находились в море, из других ВМБ готовились к выходу, каждому кораблю и подводной лодке определили функции, с которыми они участвовали в учении. Октябрьская погода с мокрым снегом, облепившим пирсы, корабли, корпуса лодок, превратившая в жижу дороги и проезды «не лезла ни в какие ворота». Темное время суток уже преобладало, а светлое выглядело настолько тоскливо-пасмурным, что настроения никому не улучшало. В такую погоду лучше сидеть дома на диване или в казарме забивать «козла», но воевать... выходить в море... никому не хотелось. «Хороший хозяин в такую погоду собаку из дома не выгонит», - поговорка характеризовала погоду. Но северяне, привычные к неприятностям пакостной погоды, преодолевали все, для них не были препятствием ветер, заряды снежной бури, жгучий мороз, свирепый шторм. Они выходили в море при любой погоде... Они воевали и выполняли свой воинский долг в трудных (мягко сказать) условиях заполярья. Подводный ракетный крейсер перешвартовался к стационарному причалу с береговым краном. Погрузили в три свободные шахты ракеты с ядерными боеголовками. Выгрузили оставшиеся 2 торпеды, предназначенные для подрыва пакового льда. В 2-х верхних ТА оставались торпеды с ядерными зарядами, а в двух средних ТА находились боевые противолодочные торпеды. Добавили 4 боевые торпеды на стеллажи. Теперь на лодке имелся полный боекомплект ракет и торпед. Испытательная программа для АПЛ закончилась, и она заняла место в штатном составе боевого ядра Северного флота.

На флотское учение АПЛ капитана 1 ранга Алексеева включили «в стаю» подводных лодок, которые из назначенных районов будут атаковать торпедами АУГ кораблей условного противника. Когда, что, где? Все изложено в боевом приказе, который вручат командиру АПЛ перед выходом в море.

Контрольный выход в море для отработки элементов задачи №2, 3 – плавание  АПЛ в различных условиях обстановки и организации применения ракетного и торпедного оружия – как завершающая фаза приема-передачи подводной лодки между экипажами – командование совместило с участием АПЛ во флотском учении.

АПЛ капитана 1 ранга Алексеева вышла в полигон для учебного плавания. Старшим на поход командование дивизии обозначило капитана 1 ранга Арсентьева. Лодке назначили 4-часовой сеанс связи, чтобы ее заблаговременно перевести в район атаки АУГ кораблей условного противника. Трое суток второй экипаж имел возможность упражняться в всплытии и погружении, управлении АПЛ на различных режимах движения, проводить тренировки и учения по борьбе за живучесть корабля.

Ночью на четвертые сутки поступила команда перейти (указан маршрут) в район, где пройдет АУГ кораблей условного противника, и с обнаружением главной цели атаковать ее 2-торпедным залпом. О занятии района донести. АПЛ находилась на непрерывном сеансе связи, как перед началом войны, т.е. плавала на перископной глубине в готовности к приему РДО об атаке условного противника.

Указанный район для ожидания цели оказался под берегом. Район мелководный для плавания АПЛ в подводном положении, глубины в рамках полигона не превышали 80-100 метров.  В пределах полигона за полторы-две мили до юго-западной кромки глубина резко уменьшалась до 60 метров. АПЛ маневрировала на перископе между маршрутом АУГ, проходящим в северной части района, и изобатой 60-метровой глубины. С обнаружением цели лодка должна погрузиться на безопасную глубину погружения 60 метров и, маневрируя, выйти в торпедную атаку. Такой мелководный район представлял большую опасность при погружениях  и плавания РПКСН большого водоизмещения. Подводные ракетные крейсера – океанские лодки больших глубин и обширных районов плавания, но не узкостей и прибрежных полигонов. Невольно задаешь вопрос: кто и как планировал мелководный полигон на учения для РПКСН капитана 1 ранга Алексеева?

Погода ухудшалась. Ветер - до 6 баллов. Низкая облачность. Снежные заряды ухудшали видимость до нескольких десятков метров. Волна – до 4-5 баллов, захлестывала  на головку перископа. Резкие порывы ветра срывали пену с гребней волн. Водяные брызги, снежинки замерзали непроницаемым сгустком льда на головке перископа и его приходилось периодически окунать (опускать) в море, чтобы наледь на головке перископа растаяла и видимость восстановилась. Лодку для устойчивого плавания на перископе утяжелили. Плавание под перископом, нахождение личного состава на боевых поста по расписанию боевой тревоги уже более 8 часов, крайне утомительно. Люди в ожидании дремали, бдительность притупилась. На перископе в боевой рубке вахту несли командиры, потом к этому подключили старпома второго экипажа и помощника командира капитана 3 ранга Беленького.

Сигнал к атаке поступил, когда на перископе повис утомленный ожиданием командир АПЛ капитан 1 ранга Алексеев. АПЛ лежала галсом на запад и почти подошла к юго-западному углу полигона, где уже была глубина под килем лодки 60 метров. АУГ условного противника с окружностями дальнего и ближнего наблюдения, радиусом, очерчивающим полуокружности ведения вертолетной разведки, дальнего и ближнего охранения главной цели на плыл на район, где в томительном ожидании галсировала АПЛ.

Командир АПЛ капитан 1 ранга Алексеев не взглянул на карту у штурмана, не учел местоположение лодки в районе. У него не сложился в голове план маневрирования АПЛ на сближение с целью и выполнение торпедной атаки. У него все вылетело из головы, кроме одной единственной идеи: сохранить скрытность, прорываясь через зоны охранения, для выхода на дистанцию торпедной стрельбы.

 

С капитаном 1 ранга Алексеевым злую шутку сыграло долгое ожидание, утомление, и поступление сигнала на торпедную атаку оказалось для него неожиданностью, как удар обухом по голове, хотя он к приему сигнала готовился, он его ждал. Капитан 1 ранга Арсентьев, сидя в командирском кресле, не вмешался в распоряжения капитана 1 ранга Алексеева – он о них ничего не знал.

По своей близости к опасным глубинам слева лодка должна была поворачивать вправо. Но капитан 1 ранга Алексеев дал команду на поворот влево и погружение на 60 метров. Капитан 1 ранга Арсентьев к решению командира АПЛ не приобщился и в действиях его не усомнился, т.к. на карту тоже не посмотрел. Штурман отвлекся, его не предупредили, а он прозевал команду командира АПЛ на поворот влево и погружение на 60 метров. Лодка покатилась влево, и уже поздно было изменять сторону поворота. Командир БЧ-5 не успел облегчить лодку перед погружением и циркуляцией. Командир АПЛ капитан 1 ранга Алексеев поспешно и непродуманно отдавал команды в ЦП. На циркуляции влево, что придавало стремительность в погружении утяжеленной лодке, она пошла на глубину. Боцман второго экипажа, управляющий горизонтальными рулями, на ситуацию стремительного погружения лодки реагировал вяло, переложив горизонтальные рули на всплытие, на которые АПЛ не ответила, а продолжала погружаться, растерялся. Лодка погружалась, а командиры АПЛ второго и первого экипажей не вмешивались в ситуацию: не давали команду на продувание балласта и изменение хода. Вертикальный руль, переложенный сначала на борт влево, отошел на 8-10 градусов левого борта и создал лодке пологую циркуляцию. АПЛ выскочила на южную границу полигона с глубиной места -60 метров. Лодка проваливалась на глубину и запоздалая откачка балласта из уравнительной цистерны не уменьшила инерции погружения. На глубине около 60 метров АПЛ ударилась правой стороной нижней носовой оконечности о грунт. На глубине 60 метров на ходу около 8 узлов удар о дно моря пришелся на нижние торпедные аппараты, где были загружены практические торпеды, и обтекатели антенны ГАК.

В первом отсеке торпедисты вентилировали практические торпеды перед стрельбой. Торпедные аппараты были разгерметизированы – открыты задние крышки торпедных аппаратов. После первого удара о грунт носовая часть лодки еще два раза подпрыгнула на неровностях дна моря, подобно автомобилю, внезапно наехавшему на колдобины дороги. Антенны ГАК в обтекателе были смяты в лепешку, нижние торпедные аппараты и торпеды в них деформированы, разгерметизировались передние крышки торпедных аппаратов (появились трещины в прочном корпусе в районе передних крышек торпедных аппаратов), через которые началось интенсивное поступление забортной воды в 1-ый отсек.

Внезапность удара лодки о грунт вызвало в центральном посту шоковое состояние. Командир БЧ-5 первого экипажа капитан 2 ранга Грушин дал команду «реверс» турбинам, потом «стоп обе турбины, и приказал продувать среднюю группу. Лодка без хода начала стремительно всплывать. На глубине погружения около 40 метров начал нарастать дифферент на нос. Снова дали «реверс», повторно начали продувать среднюю группу ЦГБ и дали пузырь в нос. Дифферент на нос отошел. АПЛ аварийно всплыла в надводное положение. В надводном положении лодка имела значительный дифферент на нос.

Из первого отсека поступил доклад о взрыве торпеды, пожаре и поступлении забортной воды. Это был первый и последний доклад из первого отсека, сделанный матросом-трюмным. Дальше связи центрального поста с 1-ым отсеком не было. Ясно было, что первый отсек затоплен через носовую подводную оконечность.

Авария в первом отсеке – следствие удара о грунт: взрыв ходовой части одной практической торпеды в нижнем правом деформированном торпедном аппарате. У этого ТА при взрыве вырвало заднюю крышку. Распространялся пожар от замыкания электросети в правой носовой части отсека. Но поступление воды через разбитые ТА (возможно, трещины в прочном корпусе) огонь погасило. Авария развивалась быстротечно, вода затопила первый отсек. Выросло давление в отсеке, сравнявшись с забортным, но с всплытием лодки в надводное положение, оно стравилось. Личный состав ничего не успел предпринять по борьбе за живучесть в отсеке.

Живы ли люди в первом отсеке? В отсеке находилось семь человек: флагманский минер-торпедист штаба дивизии, командир БЧ-3 второго экипажа, старшина команды торпедистов первого экипажа мичман Колокольцев, старшина команды торпедистов второго экипажа - мичман, старшина, матрос-торпедист и матрос-трюмный, последние трое – срочной службы.

 

***

 

«Пробоина, пожар в отсеке», - тревожный доклад для подводников. Замкнутое пространство, быстротечность развития аварийной ситуации, фактическая невозможность получение помощи извне, грозит жизни подводников в отсеке. Подводники в аварийном отсеке, располагающие секундами для спасения своей жизни, не всегда успевают включиться в ИСЗ – ИДА, ИП-46, ПДУ.

Поступление в отсек забортной воды вызывает замыкание электросетей, электроприборов, электрощитов. Пожар развивается мгновенно, горит и плавится металл, в отсечном воздухе сжигается кислород, и подводники, уцелевшие от огня, гибнут от отравления углекислым газом и от вредных примесей горения. В ИСЗ подводники могут какое-то время продержаться в аварийном отсеке, но все зависит от конкретной обстановки: как быстро они локализуют пожар и когда придет помощь в аварийный отсек из соседних.

АПЛ рассчитана так, что может всплыть и плавать в надводном положении, не теряя продольной и поперечной остойчивости, при одном затопленном отсеке и прилегающими к нему ЦГБ. Если заполняются два смежных отсека, лодка тонет.

В радиорубке АПЛ имеются ленты, всегда готовые для быстрой передачи в эфир короткого зашифрованного текста: «Авария. Пожар»; «Авария ГЭУ»; «Авария, поступление воды в отсек»; «Авария, взрыв торпеды»; «Авария, столкновение с надводным кораблем»; «Авария, столкновение с неопознанным подводным предметом»; «Авария с ракетным оружием» и т.д.

Со всплытием АПЛ в надводное положение один из таких сигналов передали на берег в штаб флота. По мере готовности с АПЛ на берег передается подробная радиограмма об аварии, обстановке на лодке и состоянии членов экипажа.

 

***

 

Аварийно всплывшая АПЛ болталась на волне без хода.

Погода оставалась прежней. Ветер даже несколько стих и волна 3-4 балла не захлестывала на ракетную палубу лодки. Под берегом облачность посветлела, и снежные заряды поубавили свою прыть. Вдали белел снежными сопками берег.

Командир АПЛ капитан 1 ранга Алексеев бросился в боевую рубку, но поднял перископ уже после того, как лодка оказалась на поверхности моря. Командиры выскочили на мостик. Лодка имела дифферент на нос. Корма задрана кверху, лопасти винтов торчали над поверхностью моря по самую ступицу. Ход давать нельзя. Механики проворачивали турбины каждые 15 минут по 30 оборотов на передний и задний ход.

Пустили воздуходувку на продувание главного балласта. Дифферент на нос начал уменьшаться. По окончании продувания главного балласта дифферент на нос остался незначительный, лопасти винтов ушли в воду и только край лопасти левого винта оголялся при проходе через волну. От полградуса до градуса ходил крен на правый борт. Вся носовая надстройка гарантированно вышла из воды и на палубу волны не захлестывали. Дали ход обеими турбинами самый малый вперед и легли на курс в базу. Теперь уж было не до учебной торпедной атаки АУГ кораблей  условного противника.

Приготовили аварийную партию из 6 человек во главе с командиром 3 дивизиона – живучести БЧ-5 капитан-лейтенантом Виктором Жигало с первого экипажа. Решено было запускать аварийную партию по три человека в первый отсек поэтапно: через выходной люк первого отсека на верней палубе и через второй отсек.

Аварийная партия с носовой надстройки вскрыла выходной люк первого отсека. На срезе комингса высунулась голова мичмана Колокольцева. Гармонистский залихватский чуб поседел.

В первом отсеке после удара о грунт носовой части корпуса лодки произошел взрыв ходового отделения практической торпеды в правом торпедном аппарате. Корпус ТА треснул, выбило заднюю крышку, образовались трещины на стыке прочного корпуса и корпуса ТА. Не герметичен оказался и ТА левого борта. Произошло короткое замыкание на щитах подключения приборов вентиляции торпед в носовой части отсека по правому борту. Начался пожар. Через пробоины под напором поступала забортная вода. Она заполняла отсек. Приборы, механизмы, электрощиты и светильники обесточились. Пожар залило водой. В кормовой части отсека под подволоком после тубуса входного люка образовалась большая воздушная подушка. На подволоке тускло светили аварийные фонарики.

Справа от нижнего ТА находились: командир БЧ-3 и матрос торпедист. Матрос упал под малый торпедный аппарат правого борта. Возможно, его поразило током. Командира БЧ-3 при взрыве бросило спиной на нижний ряд стеллажных торпед, и он ударился головой. В среднем проходе у нижних торпедных аппаратов сидел мичман – старшина команды торпедистов второго экипажа. Он подхватил падающего командира БЧ-3 и сумел выволочь его по проходу между стеллажами на верхнюю палубу отсека к воздушной подушке. У командира БЧ-3 была разбита голова, и он находился в бессознательном состоянии.

На верхней палубе у проходного люка во второй отсек стояли: флагманский торпедист, старшина команды торпедистов первого экипажа – мичман Колокольцев и старшина - торпедист срочной службы. Они не пострадали, потому что ударную волну принял настил, отделявший трюмную часть отсека от верхней проходной палубы. Но напор воды, поступавший в отсек, сбил их с ног, и они отделались ушибами. По грудь в воде они стояли в воздушной подушке. Они поддерживали голову командира БЧ-3, не дав ему утонуть. По мере всплытия лодки давление уменьшалось и вода убывала. Когда лодка всплыла, вода осталась только на уровне торпед нижнего стеллажа.

Матрос трюмный погиб. Напор воды настиг его в трюме у пульта громкоговорящей связи, по которому он делал доклад в ЦП об аварии. Поток воды с силой его бросил на кормовую переборку. Он, вероятно, потерял сознание и утонул в затопленном трюме.

При всплытии в надводное положение вода в первом отсеке отступила до ряда нижних стеллажных торпед. Старшина команды торпедистов – мичман Колокольцев, сравнял давление воздуха в отсеке с забортным через клапан верхнего рубочного люка. Но верхний рубочный люк отдраить не решился. Тогда подводники дали о себе знать ударами о переборку. Удары услышали во втором и в ЦП третьего отсека. Значит, в первом отсеке подводники живы!

С продуванием ЦГБ вода в первом отсеке отступила на уровень ватерлинии, и плескалась она на уровне паел проходной палубы. Два ряда стеллажных торпед и  нижние торпедные аппараты находились в воде. Беспрепятственно отдраили проходной люк во второй отсек. Аварийная партия вошла во второй отсек. Командира БЧ-3 эвакуировали в лазарет, где им занялся корабельный врач. Тела погибших подводников достали из затопленного водой трюма, завернули в одеяла и подняли в кормовую надстройку за рубкой. Им уже помочь было нельзя. Остальным подводникам первого отсека оказали первую помощь: растерли тела спиртом, переодели в сухое, по дозировке врача разрешили пропустить порцию внутрь против простуды. Еще доктор заставил каждого подводника из первого отсека проглотить какие-то таблетки, вероятно, успокаивающие.

 

***

 

По флоту объявили аварийную тревогу. Через полчаса с АПЛ на берег ушла подробная радиограмма об аварии на лодке, об обстановке, состоянии членов экипажа и гибели подводников. Через 20 минут после этого прилетел вертолет. Связался с лодкой на УКВ, запросил, какая нужна помощь. Капитан 1 ранга Арсентьев доложил обстановку. Вертолет облетел лодку и развернулся в сторону берега. К лодке подошел ракетный корабль. РПКСН разрешили идти в базу. Надводный корабль сопровождал лодку до Кольского залива. При входе в Кольский залив АПЛ встретили два буксира. На одном из них находился ИО комдива. АПЛ вошла в базу и встала к пирсу на штатное место у шестого причала.

С прибытием лодки к пирсу с борта сняли прикомандированный личный состав первого экипажа и отправили в казарму. Всем присутствовавшим на лодке строго наказали держать рот на замке. Но шепотом по всей базе и военному городку распространилась утечка информации. Слухи, слухи, слухи...  Не знали, где причина звона, но слухи «били по нервам» людей.

К борту лодки подошел водолазный бот. Водолазы произвели осмотр корпуса лодки. К носовой части лодки подвели два понтона, приподняли носовую оконечность и осушили первый отсек полностью. Загерметизировали носовые пробоины. С АПЛ выгрузили торпедный боезапас. Через две недели выгрузили ракеты, и второй экипаж готовил лодку к докованию.

Комиссия, созданная приказом Командующего СФ, начала работу по расследованию причин и обстоятельств аварии АПЛ.

 

Послесловие.

 

Техническая причина аварии: удар АПЛ нижней носовой оконечностью о грунт; взрыв в правом нижнем ТА ходового отделения практической торпеды при ее деформации от удара; пожар в отсеке; через негерметичный ТА произошло мгновенное затопление первого отсека.

При ударе о грунт смяты акустические антенны ГАК. Торпедный боезапас в двух верхних торпедных аппаратах (две торпеды с ядерными  зарядами) и на стеллажах не пострадали. Выведены из строя две практические торпеды.

К аварии привели ошибки командира АПЛ в оценке обстановки при плавании лодки в районе маневрирования и управления в подводном положении. Низкая организация службы на неотработанном и неслаженном экипаже. Нельзя не отметить предпосылки к аварии: негативные действия штаба флота: неоправданно длительное пребывание АПЛ на непрерывном сеансе связи; неподготовленность командира АПЛ к действиям по учению флота, что упущено в процессе подготовки штабом дивизии; планирование полигона с опасными глубинами для плавания РПКСН большого водоизмещения.

И дальше говорить об аварии не стоит, поговорим о людях...