Глава:

СТАНОВЛЕНИЕ.

 

На разборе при подведении итогов по организационному периоду комдив объявил присутствующим офицерам штаба и подводной лодки оценку экипажу: «Удовлетворительно». Потом добавил: «С  большим авансом. Все указанные замечания устранить при отработке задачи №1. Обращаю ваше внимание, офицеров штаба и корабля, что АПЛ пришла с завода с 22 пунктами недоделок, и с предъявлением задачи №1 они должны быть устранены».

С подачи командира дивизии 22 пункта заводской задолженности были повешены на шею командира АПЛ капитана 1 ранга Арсентьева, как-будто экипаж добровольно принял лодку с этими недостатками. О мнении экипажа никто не спрашивал. Госприемка ВМФ и администрация судостроительного завода подписали акт о приемке АПЛ в состав Военно-морского флота при взаимных уступках и обещаниях, а командир АПЛ теперь стал крайним, толкачом по отношению к заводу, чтоб они не забыли свои обязательства. Практика уступок Северному машиностроительному предприятию со стороны ВМФ никогда к добру не приводила, а лишь способствовала созданию чрезвычайных ситуации на АПЛ.

Время – острейший дефицит – для экипажа полетело с утроенной скоростью. Не хватало суток, чтобы выполнить все мероприятия, записанные в суточный план. На бумаге все сходилось, одно мероприятие сменяло другое, по времени все они укладывались в суточный план, но на деле в течение дня приходилось чиркать и перекраивать его в зависимости от обстоятельств. Методика предусматривает отработку задачи №1 от простого к сложному. На 45 суток, отведенных на отработку задачи (почти до конца февраля), старпом в плане-графике расписал все элементы курса. На основе плана-графика отработки задачи №1 составлялся суточный план, сориентированный на береговой распорядок, но он ни как не хотел укладываться в рамки рабочего дня, и старпом планировал мероприятия на вечер. Общекорабельные мероприятия из плана-графика, мероприятия по боевым частям и службам, проверки штабом, тренировки в учебном центре, текучка – разрушительница всякой системы- выматывали личный состав до позднего вечера. На личное оставалась ночь. В субботу -парко-хозяйственный день, до обеда - обязательная большая приборка на АПЛ, а после обеда - большая приборка в казарме, подготовка личного состава к заступлению на вахту и дежурство, вечером культурно-массовые мероприятия – показ кинофильма. В воскресение до обеда приходилось планировать общекорабельные учения, а во второй половине дня проводились культурно-массовые и спортивные мероприятия. В понедельник  до обеда – обязательные  политзанятия для личного состава и марксистско-ленинская учеба для офицеров.

Отработка организации службы на лодке началась с каждодневного утреннего построения на подъем Военно-морского флага и Гюйса, затем быстрого спуска личного состава внутрь АПЛ через три входных люка в прочном корпусе, и ежедневного последовательного проворачивания оружия и технических средств.  При проворачивании оружия и технических средств вручную и в электрическую личным составом усваиваются твердые навыки в обслуживании и эксплуатации техники. Занятия по специальности, тренировки на БП, учения по боевым частям и службам заставляли подводников углублять свои знания до степени ремонтной подготовки. Личный состав должен знать не только резервные случаи использования технических средств, но уметь при выходе механизмов из действия – провести их ремонт, что подтверждается опытом длительных автономных плаваний подводных лодок. Подводник – не узкий специалист в боевой части и службе. Подводника характеризует умение действовать в любом отсеке подводной лодки при борьбе за живучесть корабля, почти всегда в индивидуальных средствах защиты (ИДА, ИП-46, ПДУ) в сложных условиях (при пожаре, поступлении воды внутрь отсека) обстановки при чрезвычайном напряжении психологических и физических сил. Отработка этих элементов при подготовке задачи №1 проводится в общекорабельном составе на отсечных тренировках, отсечных и корабельных учениях.

Не будем говорить о прописных истинах при отработке задачи №1 согласно «Курса боевой подготовки атомных подводных лодок». Следует обратить внимание на психологическую подготовку подводника. Пребывание человека в ограниченном объеме отсека, в глубинах бездонного океана, с учетом совместимости каждого члена экипажа в коллективе – не такое простое дело.

Посмотрите на психологический настрой горожан при посадке в трамвай или троллейбус, которые, являясь транспортным средством, несут в себе предпосылки к аварийной ситуации. Но пассажиры свыклись с этим и не обращают на возможную аварийность внимания. Так подводник привычно свыкается с пребыванием на подводной лодке в стесненных отсеках до степени психологического отождествления: мой корабль – мой дом.

Учебный центр флотилии сыграл важную роль в методической подготовке подводников при отработке действий ЦП-ГКП-БЧ  на ракетных и торпедных стрельбах, при организации отсечных учений по борьбе за живучесть при поступлении забортной воды в прочный корпус и возникновении пожара. Ракетная и торпедная атака, отсечные учения – не представлялись подводникам как абстрактные мероприятия, а каждый из участников (от командира АПЛ до матроса-трюмного) понял свое назначение и действовал в своей ячейке общелодочного механизма, определяя слаженность корабельного боевого расчета, что позволило достигнуть при отработке ракетных и торпедных расчетов положительного результата. Первоначальная подготовка на тренажерах в учебном центре флотилии стала основным видом для БЧ-2, БЧ-3, БЧ-5. Отработка личного состава в средствах индивидуальной защиты (ИДА, ИП-46) на полигоне по БЖ УЦ явилась психологической практикой для сложных действий в отсеках при будущих рискованных плаваниях АПЛ в морских глубинах.

Несение дежурства и вахты на подводной лодке требовало пристального внимания. Еженедельно кто-то из командования ракетоносца ночью проверял несение дежурства и вахты на лодке с проигрыванием учебных тревог. Трижды в сутки на автомашине подвозили для вахты питание в термосах с берегового камбуза. Если в ночное время проводились какие-либо работы по устранению заводских замечаний, то для обеспечения этих работ дополнительно выделялся личный состав. Суточный расход личного состава (офицеров, мичманов, старшин и матросов) для дежурства и вахты на АПЛ, а иной раз и в гарнизонные наряды, и для обеспечения работ на АПЛ, достигал  50% от штатной численности экипажа. Случались дни, когда одна половина экипажа была задействована в нарядах, а вторая половина готовилась их сменить вечером. При таких условиях продолжали отработку задачи №1, повторяя элементы по нескольку раз, чтоб охватить весь личный состав.

 

***

 

Старпому Жарову ничего не оставалось, как выкраивать поздние вечерние часы для личной специальной подготовки. Приказом командующего флотилии его допустили к экзаменам на самостоятельное управление АПЛ в штабе Северного флота на конец января. Напряжение достигло сверхчеловеческих сил, но старпом не сдавался. Стоило затуманиться взору в поздние часы суток, как старпом вскидывал глаза вверх на лозунг «Никогда не сдаваться!», висевший перед столом на переборке.  Забегая вперед, заметим, что «упорство и труд – все перетрут», и старпом Жаров, следуя этому изречению, экзамены на самостоятельное управление РПКСН в штабе Северного флота сдал успешно. Командующий СФ подписал приказ о его допуске до выхода АПЛ в море на задачу №2.

 

***

 

Начали подъезжать семьи офицеров и мичманов. Военный городок разрастался, панельные дома строились ускоренными темпами. Получение квартиры стало обычным явлением, дефицита в квартирах не стало.  Все офицеры и мичмана получили двухкомнатные и однокомнатные квартиры в зависимости от служебного положения и количества членов семьи. Обиженных не было. Но качество жилья не отвечало требованиям северного климата. Квартиры утепляли индивидуальными способами при непосредственном контакте с военными строителями. Кто-то наращивал батареи отопления  и обшивал стены комнат утеплительными материалами, кто-то вставлял третьи рамы, другие, самые ленивые, тащили со службы электрогрелки, а в магазине их не было. Сохранение тепла в квартире для семьи являлось первостепенным делом.

Старпом Жаров получил двухкомнатную квартиру в старом доме на четвертом этаже. Оказалось, что в этом доме и в этом подъезде жил командир АПЛ капитан 1 ранга Арсентьев, но квартира Жарова располагалась выше на площадку и на противоположной стороне. Условия подачи холодной и горячей воды в домах, построенных на год, на два раньше, были относительно нормальными, но тонкие панельные стены домов не удерживали тепло, и в квартирах было также холодно (средняя температура держалась около плюс 17-19 градусов), как в новостройках. Пришлось увеличивать количество нагревательных приборов. Жильцы пребывали в квартирах во всем шерстяном и в валенках. Сын-школьник старпома Жарова притащил от соседей котенка. Котенок освоился на новом месте жительства, как и вся семья Бориса Михайловича, превыкшая к частым переменам в бытоустройстве. Котенок облюбовал шерстяную кофту Жарова и в его отсутствии дремал в ней. Когда Борис Михайлович заявлялся домой и надевал кофту, котенок с ней перекочевывал к нему за пазуху. Он уютно устраивался в подвернутой на животе кофте, а старпом, обремененный котенком, проводил короткие часы в семейном окружении. В ночное время котенок забирался под одеяло в ноги к жене и служил ей грелкой. Когда она его невзначай притесняла, он лягал ее задними лапами.

Когда у капитана 1 ранга Арсентьева наступил день рождения, замполит объявил об этом на подъеме флага, зачитал приказ командира дивизии с наилучшими пожеланиями в адрес командира АПЛ и с надеждой на успех в будущих плаваниях экипажа. День был субботний. Вечером Анатолий Иванович поднялся в квартиру к старпому с бутылкой армянского коньяка и яблоком. Жена Жарова не стала мешать мужскому разговору. На кухне в спартанских условиях и применительно к создавшейся обстановке командир АПЛ и старпом опорожнили бутылку до донышка за здоровье и удачу. Арсентьев избегал устройства застолий у себя дома. Спиртное держать приходилось, дабы Алла Семеновна не выходила из квартиры на его поиски. Жена Арсентьева стала затворницей. Ее редко видели на улице, а при встрече с женой старпома их разговор ограничивался несколькими словами приветствия. Никто не навязывался в близкое знакомство с семьей Арсентьева.

Чрезвычайные происшествия в гарнизоне случались часто. Кто-то попадет в автоаварию; где-то прорвет тепловую магистраль и несколько домов один на один с морозной стужей сражаются за выживание; или группа военных строителей (солдаты стройбата) разопьют непонятную и неизвестно где добытую жидкость (не назовешь ее даже сивухой), после которой насчитывают несколько трупов, несколько ослепших и инвалидов.

Горьким плачем прокатилась скорбь по военному гарнизону при гибели старпома и мичмана-радиста одной из лодок, возвратившейся с моря. Неосмотрительность и неопытность, а может российская безалаберность стали причиной, когда старпома и мичмана смыло с верхней палубы АПЛ в море. По свидетельству, погода не предвещала ничего необычного: ветер – 3-4 балла, волнение – 2-3 балла, видимость дневная – полная. Старпом и мичман-радист без ведома командира АПЛ, оставив на мостике вахтенного офицера, не допущенного к самостоятельному исполнению должности, на самом малом ходу против волны, спустились на кормовую надстройку для проверки разъемов подключения буксируемой антенны «Параван», находящейся в ангаре, которая показала ненадежную работу. Волюнтаризм случая – налетевшая неизвестно откуда (так всегда бывает),волна подхватила и снесла с надстройки старпома и радиста, которые даже не закрепились страховочными концами. Вахтенный офицер прозевал этот момент. Наблюдения не было. Все было организовано беспечно. Вернее, никак не было организовано. Старпом и мичман, одетые по-зимнему, в кожанно-меховое тяжелое обмундирование, не успели вскрикнуть, как оказались в ледяной воде и пошли ко дну. Поиски результатов не дали. Лодку отозвали с моря. С приспущенным Военно-морским флагом АПЛ возвратилась в базу. Такие случаи не редки на подводном флоте, и типичен для российской безалаберности.

 

***

 

Февраль выдался не лучше января. Тот же хлещущий порывами ветер и колючие снежные заряды, норовящие ударить в лицо. Но конец февраля примечателен тем, что из-за горизонта вдруг выглянет косой луч солнца, а потом, среди разорванных туч, выкатит край огненного шара. Такое бывает очень редко среди сумрачных дней февраля. Сначала сумрак полярной ночи уходит несмело, но с каждым появлением солнца нестерпимо искрятся снежные сопки и голубится нежное небо. С конца февраля, чаще в марте и особенно в апреле пасмурные дни прерываются ясной погодой и наступает разгул света. Снег не тает, также морозно. Военный полярный городок оживает, в долину по сопкам бегут лыжники в темных очках. В субботу и воскресение на речки и на озера на подледный лов рыбы уходят те, кто может себе такую роскошь позволить, оторвавшись от службы. К ним относятся: начальство, офицеры штабов и береговых частей, которые строго соблюдают чередование рабочего времени с отдыхом, но не плавсостав АПЛ.

Жены экипажа организовали своим мужьям сюрприз. Супруга старпома и две ее подруги достали пустые молочные бидоны напрокат и отправились на попутках в Ура-губу за пивом. Привоз бутылочного жигулевского пива в гарнизон – большая редкость, а если и случается такое явление, то бутылки расходились по начальству. Жен с бидонами, полными пива, назад подвез на своем газике Лев Веревкин, возвращавшийся из Североморска. Таранька – завидная добавка к пиву из лодочного пайка. В одну комнату набился весь офицерский состав экипажа, исключая тех, кто оказался на дежурстве, но и им отлили по бутылке на брата. Расслабились, сделали себе праздник сами, не дожидаясь красного числа календаря.

Поездки жен на попутном транспорте в поселок Сайда, Ура-губу и даже в Мурманск были не редкими. Часто ездили в Ура-губу, где размещался самый северный колхоз (или совхоз) на Кольской земле, на пекарню, которая славилась на все побережье выпекаемым хлебом – вкусными белыми караваями.

Обустройство экипажа в казарме, на санпропускнике и на комбинате питания с помощью стройматериалов, привезенных с завода, привело к положительному финалу. Дней за 10 до окончания срока отработки задачи №1 начальник штаба дивизии и флагманские специалисты, начпо и инспектора политотдела фактически начали прием береговых элементов задачи, чтобы дать время экипажу на устранение замечаний и недостатков.

У старпома проверяли боевую документацию. Флагманы присутствовали на учениях КБР АПЛ в учебном центре. Инспектора политотдела оценивали подготовленность руководителей политзанятий, вникали в планы самостоятельной подготовки офицеров и дотошно листали их конспекты по марксистско-ленинской литературе. Флагманские специалисты чаще, чем обычно, посещали занятия по специальности и тренировки на БП в боевых частях. Начальник строевого отдела – помощник начальника штаба дивизии – остался доволен ремонтом казармы, состоянием и оборудованием всех бытовых помещений. Начпо дивизии пригласил замполитов с лодок в ленинскую комнату и поставил в пример ее оформление. Результаты были налицо, каждый член экипажа видел, что его вклад в обустройство казармы оценен. А доброе слово даже кошке приятно.

 

***

 

   В это время пришел приказ о назначении замполита Бужкова Николая Петровича в Военно-морскую академию на должность преподавателя.  Вместо него замполитом назначили Петра Николаевича Антонова - одного из инспекторов политотдела бригады строящихся АПЛ с Северодвинска. Еще с Северодвинска все офицеры корабля с ним были знакомы. Убытие Бужкова к новому месту службы в Ленинград прошло быстро и не шумно,   а новый замполит в коллектив экипажа влился незаметно, но прочно. Он, как говорят – «пришелся ко двору». Но и в последующие года Жаров, Бужков и Беленький встречались и вспоминали совместную службу. Флотская дружба не ржавеет.

 

***

 

На дивизию свалилась внезапная инспекторская проверка комитета физподготовки и спорта ВС СССР. Для защиты чести и достоинства стратегической дивизии атомных ракетоносцев командование определило два экипажа, в том числе экипаж капитана 1 ранга Арсентьева. На этой проверке «не ударить лицом в грязь» (по северной погоде – не в грязь, а в снег) – считай уже пол-успеха в общем зачете при приеме задачи №1 командиром дивизии.

Инспекторская проверка состояла из оценки общего уровня физического развития личного состава и лыжного кросса с участием не менее 85% личного состава от списочной численности экипажа.

Общий уровень физической подготовки экипажа оценивался в спортзале Дома офицеров: подтягивание на высокой перекладине – 3-6 раз; прыжок через «козла»; выполнение на низкой перекладине упражнения - «с виса мах с подъемом и переворотом». Участников из списка экипажа определяли проверяющие. От командования АПЛ честь защищал помощник командира капитан-лейтенант  Беленький. Слабину в выполнении физических упражнений в большей степени показали мичмана. Офицеры выручили, чувствовалась училищная закалка. Личный состав срочной службы играючи выполнил все упражнения. На этом этапе физпроверки экипаж продулся на крепкую тройку.

Срочно, в одну ночь были получены со склада и подогнаны лыжи (широкие дрова) личным составом. Офицеры и мичмана принесли лыжи из дома. Это разрешалось. На севере неумеющих стоять и бегать на лыжах нет. Лишь бы не подвела «дыхалка». Лыжная дистанция в пять километров проложена при многократных соревнованиях в гарнизоне. Лыжный кросс экипаж пробежал на «отлично»! Возглавил гонку командир АПЛ капитан 1 ранга Арсентьев, за ним устремился весь экипаж и проверяющие были «убиты наповал» яростной настойчивостью лыжников на дистанции в достижении положительного результата. Общая оценка экипажу из двух составляющих – «хорошо». Другой экипаж дивизии получил общую оценку – «три с плюсом». Командование  на подведении итогов по проверке физподготовки отстояло для дивизии РПКСН оценку «хорошо». Комитетчики учли радушный прием и хлебосольное пребывание на северной земле.

 

 

 

***

 

Строевой смотр экипажа удалось предъявить командиру дивизии со второго захода. Испытания выпали на долю старшего помощника  капитана 2 ранга Жарова. Командир АПЛ капитан 1 ранга Арсентьев уловил момент и с разрешения комдива лег на очередное плановое медосвидетельствование в госпиталь. На осмотре форма одежды личного состава соответствовала требованиям устава, жалоб никто не предъявил. Все остальные элементы строевого смотра тоже прошли на «хорошо». Но когда экипажный строй проходил мимо комдива, он не удовлетворился количеством военнослужащих в строю и исполнением строевой песни.

«Старпом! В строю должно присутствовать 85% личного состава, а не так, как указано в строевой записке – 50%. Прохождение парадным маршем и исполнение строевой песни повторим в следующее воскресение с утра, чтобы было достаточно народу», - демократично резюмировал комдив первую попытку предъявления строевого смотра экипажем.

Каждый вечер в течение недели со второго этажа казарменного здания несся басовый рев. Старпом строил экипаж и под переминание сторя с ноги на ногу добивался единодушного вдоха и выдоха, как одним человеком, и напряжение голосовых связок всего строя в исполнении строевой песни. Из опыта строевой подготовки известно, что оценка за исполнение песни в строю повышается, если под печатный шаг песня поется громко, звонко, бодро. Упорство в достижении цели победило, за исполнение строевой песни из скептического настроения командира дивизии была выдавлена оценка «удовлетворительно».

Заключительным аккордом в подготовке задачи №1 являлась 10-суточная отработка организации службы на АПЛ. Дизельная подводная лодка в этом случае отходит от пирса на бочку, прерывая всякую связь с берегом. Атомная подводная лодка позволить себе такое удовольствие не может, т.к. имеет всего один маломощный дизель и зависит в полной мере от питания электроэнергией с берега при заглушенной реакторной установке. Дизель – резервное средство для пуска электрогенераторов. Экипаж переселился на АПЛ и связь с берегом ограничили. Питание для экипажа доставляли в термосах с берегового камбуза. Офицеры и мичманы домой в городок не ходили, потому что отработка экипажа велась днем и ночью.

Началась подготовка экипажа к плаванию. На учениях отрабатывались элементы погружения и всплытия, управление АПЛ на различных режимах хода, осуществлялась борьба за живучесть при поступлении воды в отсеки и возникновении пожаров (условно). Вахтенные офицеры и механики тренировались по вводным с нарастающим дифферентом и одержании лодки на глубине. Критерий всех действий личного состава – «на учении, как в бою». Среди ночи тревожные хрипы ревуна по боевой тревоге срывали личный состав с коек: лодка всплывала (условно) и затем разворачивалось учение по выходу в ракетную атаку. Учения, учения, учения... 10 суток напряженной учебы пролетели как один день. Командование АПЛ старалось приблизить мероприятия учений к обстановке фактического плавания. В назначенный день и час задача №1 при проверке штабом дивизии сдана экипажем с оценкой «удовлетворительно». Обычно экипажи АПЛ при сдаче задачи №1 редко удостаиваются оценки выше.

На первые числа марта штаб дивизии спланировал выход АПЛ в море на отработку и сдачу задачи №2.